Пикник на Тенерифе [Пикник на Тенерифе. Король нищих. Святой в Голливуде. Бешеные деньги. Шантаж. Земля обетованная. Принцип Монте-Карло] - Лесли Чартерис

— Слушай, ты…

Грейнер повернулся к Лоберу.

— Заткнись, вопросы задаю я. Так где билет?

— Там, где его спрятал Лобер.

— Дерьмо проклятое! — зарычал Лобер.

Напряжение в комнате достигло апогея.

— Держу пари, еще вчера ты то же самое говорил Алистону и Палермо. Наверно, ты был недалек от истины, — заметил Святой.

— Грейнер! — прорычал Лобер. — И ты позволишь этому…

— Я думаю, если мы выслушаем его до конца, особого вреда это не принесет. — Голос Робина звучал холодно и бесстрастно, но что-то изменилось в его интонации, очевидно, сказывалось сильное нервное напряжение. — Ты сможешь подтвердить свое обвинение, Темплер? Это легко проверить. Так где, по-твоему, Лобер мог спрятать билет?

— В машине.

— В какой?

— В «бьюике». Если не ошибаюсь, вы именно на нем гнались за Джорисом прошлой ночью?

— Если он там, то только потому, что ты его туда подбросил, — яростно зашипел Лобер. — Вы что, не видите? Эта сволочь хочет нас натравить друг на друга!

— Мне не стоило бы так стараться, — мягко заметил Саймон. — Вы сделали это сами. О чем здесь можно говорить? Машина у подъезда. Проще сходить и проверить. Билет лежит там, где спрятал его Лобер, когда очнулся после той драки…

— Это ты его туда подсунул!

— Я только хотел сказать, куда ты его положил, — спокойно повторил Святой и повернулся к Алистону. — Сесиль, где сидел Лобер в машине прошлой ночью?

Алистон судорожно сглотнул.

— На заднем сиденье, — нерешительно пробормотал он.

— Ну, значит, там же он его и спрятал. Не знаю точно где, под ковриком или под сиденьем, но он там! Его не придется долго искать.

— Пусть сам и ищет! — завизжал Лобер. — Ему лучше знать, где он его спрятал!

— Скажи ему, Робин, я был в этой машине только один раз по дороге сюда. Как бы мне удалось спрятать его там, если я сидел рядом с тобой? Мог я это сделать?

Палермо и Алистон одновременно посмотрели на Грейнера, нетерпеливо замерев в ожидании ответа.

После затянувшейся паузы Робин наконец процедил:

— Нет.

В наступившей тишине стало отчетливо слышно отрывистое дыхание Алистона, рукав пиджака Палермо тихо зашуршал по столу — его рука потянулась к карману. Лобер опередил всех, ведь пистолет все время был у него в руках.

— Стоять! — закричал он, шагнув за спину Алистону. Палермо замер на месте. Теперь его пистолет не был направлен в грудь Темплера, а раскачивался из стороны в сторону в поисках возможной угрозы.

Из всей компании только Саймон мог предвидеть такое развитие событий, ведь это он направил их в это русло и теперь наслаждался отлично проделанной работой, с интересом посматривая на окружающих.

— Будьте вы прокляты! — крикнул Лобер, стоя у двери. — Да, это я спрятал билет в машине. И не надо мне говорить о честности, просто мне повезло больше, чем вам. И я вам не отдам его. Первая же рожа, которая высунется из дома, получит то же, что и Святой!

Пистолет его качнулся в сторону Саймона, раздался выстрел. Но тот, не дожидаясь дальнейшего развития событий, бросился на пол, с грохотом упал стул, пуля с треском вонзилась в массивный полированный стол. Тут же дверь захлопнулась, из холла донесся удаляющийся топот.

Алистон сделал пару шагов вперед, но природная осторожность взяла верх, и он решил не вмешиваться, зато Грейнер решительно направился к двери.

— Не надо, — закричал Алистон. — Он знает, откуда ты появишься, а нам неизвестно, где он спрятался.

Грейнер только ухмыльнулся в ответ, его лицо стало похоже на посмертную маску.

— Ты ничего не понял, — парировал он.

Еще лежа на полу Саймон увидел, как тот нажал кнопку какого-то устройства на стене у самой двери и стал ждать с застывшей на губах сатанинской ухмылкой…

Приглушенный выстрел раздался где-то во дворе, и все стихло. Святой с ужасом вспомнил, что сторожевые псы ни разу не залаяли, когда он карабкался через стену…

Что-то сверкнуло у него в глазах, и он погрузился в темноту.

Глава 10

Как Саймон Темплер оплатил свои долги, а Кристина Ванлинден запомнила свои

— Ты не ранен? — раздался голос Кристины.

— Ранено только мое самолюбие, — кисло выдавил Саймон. — Я так упорно следил за Грейнером и Алистоном, что на минуту упустил из виду Палермо.

Он лежал на полу где-то в мансарде, что было не совсем удобно для отдыха и восстановления сил. Но самостоятельно подняться ему бы не удалось — руки и ноги были связаны. Кристину упаковали не менее тщательно, с той лишь разницей, что ее привязали к стулу.

— Какая же я была дура, — горько простонала она, и Святой ответил ей ободряющей улыбкой.

— Все дело в нелепой случайности. Но тебя еще можно извинить, а вот меня нет.

— А где они держали тебя все это время?

— Да нигде меня не держали. Все шло не так уж плохо, а вот теперь я попался, и уже не в первый раз.

Он вкратце рассказал, что произошло с момента их последней встречи. Все это время Святой пытался дотянуться до рукоятки ножа, наконец он коснулся ее указательным пальцем, потом ухитрился потянуть на себя…

— Я говорила тебе, что Грейнер — хитрая бестия, — продолжала Кристина. — Какое-то время мы могли водить его за нос, но когда ему стало ясно, что происходит, наше положение стало почти безнадежным.

— Точнее не скажешь, — согласился Саймон. К тому времени он уже держался за рукоятку всеми пальцами и пытался перепилить веревки на запястьях. От напряжения те впились ему в тело, а близость освобождения помогала превозмогать боль.

— …и тогда Робин спустил собак с цепи. Возможно, Лобер в спешке просто забыл об этом.

— Они разорвали его?

— Похоже на то. Полагаю, их давно уже не кормили, и они отвели душу.

Пытаясь перепилить веревки, стягивающие руки, он извивался всем телом и принимал невероятные позы. Девушка заметила это и с любопытством спросила:

— Ты уверен, что тебя не хранили?

— На сто процентов, — улыбнулся в ответ Святой. Еще одно кольцо ослабло, и руки получили некоторую свободу. И тут его словно громом поразило: как же он очутился здесь с Кристиной? Пока собаки не прикончили Лобера, Робин, конечно, предпочел не вмешиваться. Потом его оглушили, и это была только прелюдия к чему-то более серьезному, уж Палермо в долгу не останется. Его связали, ну это простая предосторожность, ведь им еще предстоит выяснить, где находится Джорис с сообщником… Так зачем же тащить его в мансарду, а не оставить в гостиной?

— Что с Джорисом, — спросила Кристина.

Теперь уже Саймон догадался, в чем дело, и подмигнул Кристине.

— Я оставил его в отеле.

Тут он почувствовал, что руки полностью свободны, и сразу поднес указательный палец ко рту раньше, чем она успела заговорить.

— Я думаю, там они его искать уже не будут.

Еще несколько взмахов ножом — теперь и ноги получили свободу. Кристина следила за ним, затаив дыхание, со страхом и надеждой одновременно.

Святой достал карандаш и быстро нацарапал на клочке бумаги:

«Нас подслушивают, здесь все напичкано микрофонами».

Она понимающе кивнула.

— По понедельникам из Лас Пальмас вылетает самолет. Я заказал ему билет. Завтра Джорис местным рейсом доплывет до Лас Пальмас, а там уже пересядет в самолет.

Во время этой тирады он снова написал на том же клочке:

«Заказаны две каюты на „Аликант Стар“. Отплытие сегодня в десять. Джорис уже на борту».

Пока она читала, он освобождал ее от последних веревок.

— Вы так много сделали для нас. — Голос ее дрожал.

Саймон покачал головой.

— До этого еще далеко, — сказал он и подошел к окну. Часы показывали четверть восьмого. Джулиан должен был подойти в семь тридцать, правда, у него никогда не было часов, и Саймон молил Бога, чтобы тот не опоздал… Святой чуть не вскрикнул от радости, когда заметил чистильщика, облокотившегося о стену.

Саймон быстро нацарапал по-испански на обрывке бумаги:

«Возьми такси и забери сеньора Юниаца из „Оротавы“. Он занимает номер пятьдесят. Привези его сюда».

И приписал по-английски:

«Я в руках Грейнера. Податель этой записки привезет тебя ко мне. Захвати старушку „Бетси“. Вломись в дом и задай жару. В собак стреляй без промедления: это убийцы».

Вместо подписи он нарисовал смешного человечка с нимбом вокруг головы. Этот знак заставит Хоппи действовать без колебаний. Порывшись по карманам, извлек монету, завернул в бумагу и вернулся к зарешеченному окну.

Тихий свист привлек внимание Джулиана, и тут же у его ног шлепнулся бумажный фунтик. Он прочитал послание, повернулся к окну и приложил руку к своей поношенной шляпе, а минуту спустя вдалеке затихло торопливое постукивание костылей по булыжной мостовой…